Мой свет во тьме
Автор: Вutterfly
Перевод: Turk Roa.
Фэндом: Final Fantasy VII
Рейтинг: PG-13.
Написано: 9.09.2006 г.
Переведено, обработано и пересказано: 3-5.08.2008 г.
Примечание: Все права на мир и персонажей принадлежат «Square Enix».
читать дальшеНемало минуло времени после рокового дня, того самого, когда Планета остановила нашествие Метеора. Теперь над Мидгаром пронеслись новые ветра, и каждый спасенный житель наконец снова почувствовал себя свободным. Жизнь понемногу расставляла вещи на их прежние места. Правда, теперь не было всесильной Корпорации. Не было и привычного мира. Однако большинство тех, кто когда-то работал на «Шин-Ру», все-таки сумели выжить. И это было несомненно важнее, чем существование компании.
Даже теперь бывшие Турки не решили расстаться. Пусть даже больше не существовало ни Корпорации, ни Спецотдела. Наверное, было нечто другое, нечто более сильное, что связывало бывших агентов, чем просто совместная работа. Сейчас же, оставаясь верными друг другу, они заботились о раненом Президенте и, возможно, в тайне мечтали о том светлом дне, когда родится новая «Шин-Ра»...
Шли дни. Постепенно она начала понимать, что стала ближе своему партнеру, разделяя с ним короткие разговоры по душам и такие странные, редкие шутки, непонятные другим. Совсем скоро ей стало даже неудобно за излишнюю фамильярность между ними: он же все-таки ее начальник... Иногда она боялась, что все это плохо кончится, но, раз за разом вглядываясь в его бездонные глаза, она постепенно замечала, как ее тревога проходит, и радовалась тому, что есть.
Сейчас, спустя столько дней, она часто вспоминает те роковые минуты, когда на них напала банда Кадажа. Вспоминает, как он звал ее, какое жуткое отчаяние звучало в его голосе, какой страх застыл в его глазах. Сидя здесь, беспомощно прижавшись к обломку скалы, она видела, как лезвие меча Кадажа скользнуло по бледной коже его груди, видела, как брызнула алая кровь родного человека... Видела – и не могла ни отвести глаз, ни смотреть на это. А он даже не вздрогнул, только тяжело и холодно взглянул в глаза среброволосому монстру, как всегда, решительный и упрямый. Лезвие снова прошлось по его телу, сильней и глубже, кровь хлынула на теплую землю.
- А ты упрямый, - процедил дух. – И тупой. Он думает, мы его не убьем, Язу.
Его брат хитро прищурился:
- Ты как всегда прав, Кадаж.
Но Тсенг не проронил ни слова и не шелохнулся, несмотря на льющуюся из ран кровь, несмотря на дикую, разрывающую тело, боль, несмотря ни на что.
- Если хочешь, можешь убить меня, - наконец проронил шеф Турков. – Но это тебе не поможет.
Среброволосый демон встал, задумчиво прошелся перед пленниками, резким движением вложил свой меч в ножны и, наконец, зловеще ухмыльнулся. На мгновение девушке показалось, что страх возвращается к ней – уж слишком однозначна была эта улыбочка: дикая, как у психопата. Он собирался мучить ее и получать от этого, видимо, форменное удовольствие...
- Твоя боль не заставит тебя говорить, Турк, - бросил демон. – А как насчет ее? – И лезвие его меча мгновенно оказалось возле девушки, подцепив тонкую ткань ее рубашки.
Тсенг стиснул зубы, чтобы не крикнуть, видя, как лезвие почти касается ее тела, но... не говорил ни слова. НЕ МОГ сказать. НЕ ДОЛЖЕН БЫЛ...
Демон ухмыльнулся и с силой резанул лезвием по спине девушки.
Она вскрикнула, обжигающая боль пронзила ее тело, горячая кровь упала на землю...
- Елена!
Девушка прикусила губу, чтобы не дать упасть набежавшим на глаза слезам.
Демон расхохотался:
- О, эта боль заставит тебя говорить!
Тсенг сильнее стиснул зубы, видя, как мучают его напарницу.
- Тебе не достаточно? – демон снова поднял меч.
- Стой!
- Тсенг, ты не должен! – вдруг услышал он ее голос. – Ничего не говори им, Тсенг! Слышишь?! Ничего не говори! Ничего! Ни слова!!..
Он никогда раньше не видел столько силы в этой хрупкой девушке, никогда не наблюдал в ней столько гнева, и это, похоже, помогло ему найти в себе силы не выдать секретной информации. Чего бы это ни стоило...
Лезвие снова прошлось по ее телу, еще раз и еще, горячая кровь брызнула из новых и новых ран... Она продолжала пристально смотреть на него, еле скрывая боль, заставляя его молчать, что бы ни случилось. Но он больше НЕ МОГ МОЛЧАТЬ! Она не выдержит боли, она погибнет, зачем же тогда все это?!.. ЗАЧЕМ?!..
...Скоро она потеряла сознание. Она не помнила, как долго длились эти пытки. Следующее, что она увидела, был лес и еще Тсенг, сидящий рядом с ней на земле. Окровавленной рукой он сжимал ее ладонь. В его глазах читалась усталость и нескрываемая радость от того, что девушка, наконец, очнулась. Он мягко усадил ее рядом с собой и нежно погладил по голове.
- Мне холодно, - прошептала она.
Он мягко, как можно аккуратнее, обнял ее, однако его собственное обескровленное тело не могло согреть ее. Но израненный Турк все равно прижал ее к себе – и тут же мир снова погас для нее. Следующим, что она увидела, была сумрачная комната. Она лежала на постели, а он спал на кровати рядом.
Она медленно повернула голову – чтобы столкнуться с его спокойным взглядом. Он не спал, как она сначала решила...
- Ты проснулась, - тихо сказал он.
Она слегка кивнула:
- Да.
...Лечение оказалось сложнее, чем думалось раньше. Больнее. Мучительней. Все ее тело буквально пронизывал холод каждый раз, когда он вздрагивал, видя, как она спотыкается при ходьбе или падает с ног от слабости. Больше всего ей не хотелось, чтобы он волновался за нее или винил себя в том, что она пострадала.
Ко Дню ее рождения раны затянулись розоватыми шрамами – еще новыми и нежными. Кожа здесь была еще слишком тонкой, такой, что ее можно было вполне нечаянно проткнуть пальцем до крови.
Она помнила, как кто-то поднес к ее лицу цветы: букет из белых и желтых хризантем. Она вопросительно посмотрела на напарника, а тот еле заметно улыбнулся и несколько взволнованно произнес:
- С праздником жизни тебя.
Бережно взяв букет (такую редкую вещь теперь, когда Дева Цветов погибла...) и, улыбнувшись, она кивнула:
- Спасибо.
- Как ты себя чувствуешь?
- Лучше. Чувствую, что живу. А ты?
- А я чувствую себя пустым.
Она испуганно взглянула на напарника:
- Пустым?..
Он кивнул:
- Я что-то теряю, Елена. Что-то важное.
Она нахмурилась, мягко спросив, что именно он теряет.
Вместо ответа он наклонился к ней и легко коснулся губами ее губ.
- То чувство. Твое тепло, как в день, когда мы чуть не погибли. Вот что я теряю, - он снова легко поцеловал ее. – Я никогда не чувствовал себя таким живым, таким настоящим, как тогда, Елена. Ты подарила моей жизни смысл.
И его губы вновь прижались к ее губам. Она улыбнулась. Неважно, что будет с ними дальше. И неважно, куда это заведет. Какая разница. Теперь главным было лишь то, что он делил с ней на двоих этот миг, этот день, эту жизнь... Будь же всегда со мной, пока я еще существую, пока бьется мое сердце, пока живет душа. Будь же всегда, слышишь, всегда моим теплом среди холода, моей правдой средь лжи, моим светом во тьме...